Разум и эмоции: почему их стоит примирить
Разум и эмоции: почему их стоит примирить
В общем, получилось так, что в своей жизни я вначале прочла о том, что нужно использовать эмоциональный интеллект, то есть, называть эмоции — свои и своих близких, в частности, ребенка. После первого прочтения подобного рода советов я подумала: «Что за бред?..» — и, конечно, как всякая приличная женщина, ничего подобного делать не стала.
Однако, читая и другие книги по воспитанию и коммуникации, я наталкивалась на подобные советы «называния эмоций» просто-таки регулярно. Что было достаточно удивительно. Что мне не нравилось — так это то, что вся аргументация относительно того, ПОЧЕМУ чувства ребенка нужно называть, сводилась к каким-то неубедительным «взаимопониманию», «уважению чувств», «сочувствию» и так далее. Для меня это было пустым звуком — прикрываясь подобными абстрактными вещами, можно двигать любую идею — защиту русскоговорящего населения соседней страны, например.
Тем не менее, когда подобных книг набралось штук пять — и во всем, кроме странных призывов, они представились мне вполне разумными — я все же решила попробовать… И начать активно сопереживать своим близким.
Разум и эмоции: личный опыт примирения
Поначалу было непривычно и как-то… глупо. Все эти «Ой, ты огорчена», или там «Это так трудно, да?» или «Кажется, тебе грустно», не говоря уже о «Я впечатлена / разочарована / рада» требовали большой выдержки и преодоления привычных с детства моделей поведения и общения.
И тем не менее, я была крайне удивлена тем, что это работало. Да, конечно, конфликт далеко не всегда исчезал только от того, что я назвала эмоции — свои и/или ребенка (как это оптимистично обещалось в некоторых особо легкомысленных книгах), но его градус противостояния отчетливо снижался! И зачастую ситуации, в моем детстве заканчивавшиеся поркой и холодной войной минимум до вечера (да-да, я помню свое детство именно так!), разрешались мирно! И, как и было обещано, уровень доверия и качество отношений в результате напряженных моментов только повышались!
Со временем я настолько оценила эту технику, что решила применить ее в общении с мужем (без анонса в прессе или даже на кухне). Поскольку он уже привык к такому типу общения, слыша, как я общаюсь с дочерью, — маневр прошел незамеченным и не вызвал подозрений. И было тем более удивительно, что техника называния эмоций работала и тут! Надо сказать, к тому времени недосыпание, привязанность к дочери, полное отсутствие личного пространства у меня, и плюс работа за нас двоих у него поистрепали отношения.
Конечно, смена коммуникативной стратегии не стала панацеей, мы не проснулись в одно прекрасное утро с ощущением, что знаем друг друга лишь неделю, и чувства кипят, как в начале знакомства. Но отношения значительно улучшились, это факт. Более того, со временем я стала замечать, что близкие используют внедренные мною формулировки уже в своей практике, — и это стало, пожалуй, лучшей наградой из всех возможных.
Итак, причина № 1 для применения техники называния эмоций: она эффективна! Она работает в нашей семье, в семьях наших друзей. Как преподаватель, скажу больше: она работает даже со студентами! Сказать им: «Я понимаю, что вы разочарованы, так как думали, что в ВУЗе вы будете только и делать, что писать эссе и делать проекты, а вместо этого мы занимаемся шлифовкой фонетики. И мне очень жаль, но вам придется выучить правило на стр. 21, так как оно поможет вам не выдать в себе украинского шпиона», — совсем не то же самое, что «Так, записали домашнее задание: правило на стр. 21 наизусть!» И мотивация, и результаты получаются разные.
Теоретические основания для примирения разума и эмоций
При всей эффективности данного приема, долгое время он оставался для меня необъяснимым на рациональном уровне. А я люблю рациональные обоснования для своих поступков. И вот мне привезли книгу французского педиатра Катрин Геген, где автор обобщила свой огромный опыт работы с детьми и результаты новейших (в основном, в пределах 10 лет) научных исследований о работе мозга, совершенных по всему (от себя добавлю — передовому) миру. И вот там-то я и нашла ответ.
Оказывается, бытующее в наших представлениях разделение разума и эмоций на две совершенно разные, не пересекающиеся сферы, когда приоритет отдается интеллекту, — абсолютно искусственно и неверно. Да, разум и эмоции — не одно и то же, но подавляющему числу представителей нашего биологического вида для хорошего развития интеллекта необходимы эмоциональный комфорт и стабильность. Любые исключения из этого правила (а вы с легкостью сможете вспомнить с десяток реальных личностей, очень развитых интеллектуально, но абсолютно не развитых эмоционально) — лишь подтверждают само правило.
Причина №2: осознание собственных чувств и эмоций, умение управлять ими, является основным условием адекватного развития ребенка и, в частности, его мозга
Катрин Геген, основываясь на результатах исследований Марго Сандерленд, Луиса Козолино, Аллана Шора, говорит о том, что, во-первых, разные полушария мозга имеют разные функции. Правое полушарие у правшей «отвечает» за отрицательные эмоции, дешифрует эмоциональные и аффективные сигналы, имеет тесную связь с миндалиной, регулирует эмоциональные и социальные взаимодействия. Правое полушарие мозга активно развивается за протяжении первых 18 месяцев жизни ребенка, параллельно с сенсорикой и моторикой. При хороших отношениях с родителями у ребенка нормально развиваются привязанности, эмоциональная сфера и конструируется собственная идентичность. При плохих отношениях с родителями правое полушарие развивается плохо, нарушается конструирование идентичности и привязанностей. Левое полушарие мозга интенсивно развивается на втором году жизни параллельно с речью. Оно отвечает за положительные эмоции, а также за речь и ее понимание. То есть, эмоции «живут» в одном полушарии, а языковые (и рациональные) представления о них — в другом! А ведь человеческая личность вне языка не существует. Поэтому так важно как можно раньше помочь ребенку совместить то, что он чувствует (а ведь вы помните, что благодаря миндалине примитивные эмоции (страх, агрессия) захватывают ребенка полностью?…) с тем, как это называется, и таким образом, помочь ему совместить язык, разум, и чувства, — чтобы эффективно ими управлять.
Обмен информацией между полушариями происходит посредством мозолистого тела, специальной структуры, основной функцией которой и является координация работы полушарий. Но у маленьких детей мозолистое тело развито плохо, вследствие чего обмен информацией затрудняется. Поскольку каждое полушарие работает практически независимо от другого, для детей, даже вполне здоровых, характерны резкие перепады настроения с доминированием негативных эмоций.
Вместе с тем, «накладывая» правильные названия на эмоции, которые испытывает ребенок, родитель способствует развитию мозолистого тела и коммуникационной сети между полушариями. Называя эмоцию, вы устанавливаете прямую связь между полушариями мозга, позволяя им раньше установить контакт — а следовательно, и наладить регулирование эмоций. На сегодняшний день научно доказано, что нежность и поддержка со стороны родителей, ощущение безопасности, называние эмоций, переживаемых ребенком, позволяют избежать психологических, церебральных и даже структурных нарушений, влияющих на развитие и поведение ребенка, подростка и взрослого. И чем раньше родители начинают практиковать поддерживающее воспитание, в орбиту которого входит называние эмоций, тем лучше и устойчивее формируется мозг ребенка, тем легче и быстрее он проходит все возрастные кризисы, тем прочнее его связь с родителями и окружающим миром.
Трудности в применении
Наверное, главная трудность в примирении разума и эмоций, состоит в том, что к этому надо привыкнуть. Обычному человеку довольно сложно думать об эмоциях — своих и детских, — и тем более, выражать их. Многим трудно спокойно реагировать на негативный эмоции своих детей, подыскивая им название. Вместе с тем, научно установленная взаимосвязь простой, по сути, техники озвучивания эмоций и развития ребенка, на мой взгляд, является достаточным мотивом для перемен. Поэтому первый совет: интересуйтесь и тренируйтесь. Если из всей палитры эмоций вы можете назвать лишь страх и радость — изучите их спектр. Проанализируйте свои интонации — они должны быть сочувственными или нейтральными, а не злорадными, высокомерными, поучительными. Если надо, отточите их. А затем начните называть чувства — свои и своих близких. Кстати: не ограничивайтесь только собой и ребенком. Как говорится, потренируйтесь на кошках.
Скорее всего, поначалу будет трудно. Очень непривычно заменять привычные нам реакции вроде «ой, было бы из-за чего переживать», «не плачь» или «успокойся, я сказал(а)» на искомые «ты расстроен(а)», «ну конечно, ты волнуешься, я тебя так понимаю», или там «да, иногда бывает очень трудно уйти из парка» в режиме реального времени. Поэтому совет номер два — спокойно воспринимайте неудачи и продолжайте свой путь. Это часть системы. Когда вы сбиваетесь на старые схемы общения, просто отметьте это (либо, если заметили это сразу же после того, как выпалили что-нибудь из старого арсенала, скажите ребенку что-то вроде: «вот видишь, иногда мне тоже бывает трудно спокойно реагировать на твое поведение, но я стараюсь») — и идите дальше, возвращаясь к новым практикам.
Если процесс движется совсем тяжело, проанализируйте ситуации, когда вам сложнее всего. Уже это принесет облегчение. А дальше проведите микротренинг (лучше с товарищем), задавая себе вопрос типа «что я буду делать, когда ребенок сделает … (и дальше пункт из самых «любимых» его поступков)». И продумайте, проговорите вслух, запишите — на бумагу или на смартфон — ваши действия в соответствии с новой концепцией. И тогда главной вашей задачей в случае необходимости реагирования на поступки ребенка будет вспомнить правильный алгоритм вашего поведения.
Из своего опыта скажу: это будет нелегко. Но — и практика, и миллионы долларов западных налогоплательщиков, потраченные на исследования в области развития и функционирования мозга, гарантируют: оно того стоит!
Искала, читала и экспериментировала Ирина Сергеева
Guéguen, C. Pour une enfance heureuse. Repenser l’éducation à la lumière des dernières découvertes sur le cerveau, Robert Laffont
Cozolino, L. (2006). The neuroscience of human relationships. New York: Norton.
Schore, A. (2000). «Attachment and the regulation of the right brain», in Attachment and the human development, 2, p.23-47
Schore, A. (2005). «Back to basis: Attachment, affect regulation and the developing the right brain: Linking developmental neuroscience to pediatrics», in Pediatrics rewiew, June, 26 (6), p.204-216
Schore, A. (2012). «Modern Attachment theory: The central role of affect regulation in development and treatment» Oxford University press.
